Летним днём 1885 года к Тобольску приближался конный поезд. Обоз, груженный берестяными коробами и корзинами, медленно тянулся по Великому Сибирскому тракту. Не одну неделю тринадцать подвод везли в Сибирь уникальный груз – 700 горшков оранжерейных растений. Вместе с обозом ехал Порфирий Никитич Крылов - русский ботаник, флорист и педагог, в будущем один из основоположников учения о растительных сообществах – фитоценологии, а в то время провизор, учёный садовник ботанического сада Казанского университета. Именно благодаря Порфирию Крылову вот уже почти полтора столетия гостей, жителей, студентов Томска радует уникальная и прекрасная Университетская роща.
Из Тобольска пароходом ценная коллекция растений в сопровождении Порфирия Никитича прибыла в Томск, и учёному садовнику сразу же пришлось решать массу задач. Разместить нежные экзоты, заняться составлением гербариев сибирской флоры и посадить деревья, кустарники возле первого в Сибири университета. Да что там Сибири! Первого университета на огромной территории от Казани до Дальнего Востока.
Первое впечатление, когда ты попадаешь в Университетскую рощу, – удивление. Это не парк с его лужайками, клумбами и подстриженными кустарниками. Это какое-то волшебное место, где сосновый бор сменяется густыми зарослями черёмухи, и вдруг превращается в липовую аллею. Здесь вьются уютные тропинки, и, словно из сказки, появляется каменный мостик над небольшой речушкой. Не успеешь оглянуться, а ты уже в берёзовой роще – светлой и ясной, с птичьими трелями и ярким разнотравьем. Снова петляешь по тропинкам и дорожкам, вдыхаешь удивительный аромат – а он на самом деле уникальный, ведь вместе с привычными сибирскими деревьями и кустарниками в роще отлично прижились невиданные прежде растения: вязы, клёны, канадская ирга, лещина, жасмин, дубы. Да-да, первые в Сибири дубы были посажены Порфирием Крыловым.
«Крылов заметил: в Томске любят высокие глухие заборы, массивные, с большими кольцами ворота, навесы от крыльца до стаек и конюшень. Иногда украшают их резьбой, иногда красят и даже белят. На их фоне университетская ограда выглядела ажурным кружевом. Сквозь нее хорошо просматривался сам корпус университета (бесспорно, красивейшее здание!). Будет виден и парк. Какой? зависит от его садовника.
Не нарушить бы только первозданную красоту, не исковеркать бездумными начинаниями. Эвон сколько подстриженных чопорных парков «на аглицкий лад» украшает ныне российские города! В Сибири должно быть что-то иное, под стать здешней природе».
40 лет назад выпускница Томского государственного университета, член Союза писателей СССР Тамара Калёнова написала книгу «Университетская роща», посвящённую родному вузу и Порфирию Крылову. Повесть основана на обширном архивном материале, так что вполне можно считать не просто художественным произведением, но и документальным. Тем интереснее её читать, лучше понимаешь, как наш земляк стал основателем уникального ботанического сада, хозяином прекрасной Университетской рощи.
И да, я не оговорилась – Порфирий Крылов на самом деле наш земляк, конечно, с поправкой на сибирские расстояния. Родился он в старообрядческой купеческой семье 1 августа 1850 года в селе Сагайское Минусинского уезда. Правда, вскоре родители покинули Сибирь и переехали в Пермь. Уже позже в Казани Крылов подружится с Николаем Мартьяновым – тем самым, что станет основателем уникального музея в Минусинске. До самой смерти Николая Михайловича он будет переписываться с Порфирием Крыловым.
К слову сказать, Крылов был отнюдь не кабинетным учёным, тысячи километров намотал он в полевых экспедициях по Алтаю и Уралу, Казахстану и прибайкалью. Была у него экспедиция и в Хакасию, здесь он также изучал растения, особое внимание обращая на эндемики. И из каждой поездки Порфирий Никитич привозил не только гербарии и саженцы для растущей Университетской рощи, но и новые идеи по её обустройству. А также убеждённости в том, чего допускать никак нельзя.
«Классический русский садово-парковый ансамбль по сути своей был максимально приближен к естественной природе. Он не терпит насилия. К сожалению, об этом как-то стали забывать. За классику пошли выдаваться сады Царского Села, где мода английская вытесняла голландскую и наоборот, где стволы деревьев чистили и мыли, как спины породистых лошадей, а талант садовников употребляли прежде всего на то, чтобы потрафить, удивить, поразить…».
Но при этом подметил Крылов парадокс: «Сибиряки, живя в тайге, в окружении естественных рощ и лесов, не любят разводить сады. «Пескари», «юрточники», «еланцы» задыхаются от пыли, но прутика живого в землю не воткнут. Не обучены. Поливают улицы помоями и содержимым посудин… Пустоши, склоны Воскресенской и Юрточной гор, поросшие бурьяном и лебедой, редкие палисадники с хилой, червивой черемушкой и астрами под окнами монументальных двухэтажных особняков, на улицах лопухи величиной со слоновье ухо - вот, пожалуй, и весь зеленый городской убор. Лагеря и университетская роща - первые ласточки в Томске».
«А хорошо бы, - мечталось дальше, - вдоль всех улиц-проспектов аллеи высадить! Ну, хотя бы тополя… И растут быстро, и пыль городскую исправно поглощают. Недаром в Древней Греции площади, на которых собирался демос, народ, обсаживались тополями. А еще прекрасно было бы восстановить березовые семьи вокруг Белого озера! Ведь раньше, говорят старики, берез здесь было белым-бело, оттого и название озера пошло - Белое…».
Не могу не процитировать эти строки из «Университетской рощи» Тамары Калёновой. Согласитесь, как актуально они звучат и поныне! Вместо садов и парков – обрезанные чуть не под корень деревья, но с претензией на «художественное формирование крон и эстетичный вид». Хотя какая эстетика может быть в обрубке – не пойму. А вот в Томске до сих пор живёт не только Университетская роща, но и парки, разбитые Крыловым. А также – мечта его жизни: тополиные аллеи. И возле Белого озера вновь растут берёзы.
И точно также, как 140 лет назад, белеет университетская ограда, через узорную решётку видна роща, по тропинкам скачут ручные рыжие и чёрные белки, выпрашивая у людей орешки. Глядя на старые фотографии, где на пустыре стоит главный корпус университета, сложно поверить, что уже спустя десять лет возле здания шумели высокие деревья. А уж глядя на заросли современной рощи, вовсе кажется, что она тут была всегда. В этом, пожалуй, и есть секрет талантливого садовода – так посадить деревья и кустарники, чтобы они стали родными. Как стала родной роща для университета и Томска.
Валентина КОРЗУНОВА,
фото автора